Замминистра информации ДНР: В современном мире нет стабильных точек

Заместитель министра информации ДНР Артем Ольхин дал интервью для информагентства «News Front». Это первая часть интервью в которой Артем Ольхин говорит о социальной и политической обстановке в Республике, вызовах в международной политике, а также рассказывает о работе с молодежью.

— Минувший год у нас выдался крайне тяжёлым в связи с пандемией коронавируса и связанными с этим ограничениями, в том числе проблемой пересечения границ. Как вообще Донецкая Народная Республика пережила всю эту ситуацию, и какие возникли сложности в работе Министерства информации?

— Строго говоря, именно в работе нашего ведомства каких-то сложностей нет. Мы по-прежнему получаем информацию откуда нужно, для того, чтобы формировать информационные потоки для телевидения отдельно, для газет отдельно, для радио отдельно, для интернета отдельно, для разных сегментов интернета тоже отдельно. Потому что ведь это все отличается и продолжает нарастать и углубляться отчуждение, которое мы обсуждали в нашу прошлую беседу.

Но людям, конечно, очень тяжело жить. Вообще, сейчас объективно всем тяжело. Люди как на нашей, так и на украинской стороне, которых разделила война, очень серьезно и сильно страдают от большого количества неурядиц, от разорванных экономических связей, от всего этого. Понятно, что самая пострадавшая категория – это пенсионеры, которые не могут полноценно выезжать за пенсиями. Но объективно, даже если бы не было коронавируса, это все равно бы происходило. ДНР существует уже семь лет, то есть раздавить этот проект уже не получилось. Соответственно, все дезинтеграционные процессы, все рассоединяющие факторы продолжают работать все сильнее и сильнее. Мы скоро вообще даже перестанем друг друга понимать с украинской стороной. Во многом это уже так.

Мне кажется, этот год все очень тяжело переживают. То есть, смотря что с чем сравнивать. Если сравнивать нас, допустим, с центром Москвы, то, наверное, здесь плохо. А если сравнивать с текущей ситуацией в Индии, то, наверное, и не очень вообще-то. Всё-таки, конечно, самая большая здесь беда – это не проблема нашего ведомства и не его зона ответственности. А самая большая беда – это, очевидно, социалка и непрекращающаяся война. И то, и другое в условиях продолжающегося уже 7 лет вооружённого конфликта очень сильно угнетает людей. Проблемы с коронавирусом, конечно, есть. Люди болеют и очень тяжело переносят эту болезнь. Но благодаря тому, что Россия нам помогла и прививками, и всем остальным, у нас не столь критичная ситуация, какая могла быть. Около Мариуполя живёт много моих знакомых, и я могу сказать, что там гораздо хуже ситуация

— Даже в тех соседних районах Донбасса, которые временно оккупированы Украиной?

— Конечно. Там везде красная и оранжевая зона, а у нас даже спокойно прошли все мероприятия, связанные с празднованием 9 мая. У нас даже в отличие от Москвы был «Бессмертный полк». У нас действительно очень много было сделано, чтобы именно коронавирус не давил так сильно. Самое главное, что каждый год растет напряженность в связи с тем, что эта ситуация с войной длится уже в течение 7 лет, и у людей накапливается огромное количество вопросов, которые никак не могут разрешиться. Вот никак.

Кое-что можно разрешить методами гуманитарных акций, которые Россия постоянно по отношению к нам применяет. У нас уже много людей получили российские паспорта, некоторые наши пенсионеры даже уже перевели свои пенсии в Россию. Если бы не было российской поддержки, тут было бы в разы хуже. Тут скорее всего просто ничего бы не было. Это факт. Но есть огромное количество моментов, которые могут разрешиться только проигрышем украинской стороны, которые будут разрешены только тогда, когда падет украинская сторона. А поскольку украинская сторона во всей этой геополитической пирамидке последняя доминошка, то сначала должны упасть доминошки покрупнее, которые заряжают весь этот процесс и используют Украину как своего цепного пса.

— Между тем, мы наблюдаем нарастающее недовольство в обществе. В частности, связанное с трудностями в пересечении границ с Украиной и даже с ЛНР. Почему так происходит?

— Мне сложно сказать. Решение этих вопросов происходит не в рамках нашего ведомства. Но чего не хватает больше всего ДНР с моей точки зрения? Тем более, недавно были очень агрессивные слухи насчет того, что скоро начнется острая фаза конфликта с Украиной. Мне стало очевидно, что самая главная проблема заключается в том, что большая часть населения ДНР хотела бы просто спокойно нормально мирно жить и не принимать на себя никакой ответственности и никаких решений. Я понимаю, что эти слова, которые я сейчас произношу, наверное, будут непопулярны. Но в самом деле… Допустим, когда Александр Ходаковский в одном из своих интервью сказал, что если бы в каждой семье, живущей в Донбассе, был свой военнообязанный мужчина, то отношение ко всем этим вопросам, в том числе к социальным проблемам, к институтам власти, к тому, на скольких стульях реально усидеть человеку, было бы однозначным. Потому что лично у тебя воевал бы родственник или был бы военнообязанным по отношению к Народной милиции ДНР. И это бы в корне меняло все отношение. Я в этом плане с Ходаковским согласен на 200%.

Но поскольку так не происходит, то получается, что проблемы с деньгами отдельно, проблемы с другой социалкой отдельно, проблемы с получением документов отдельно, проблемы с пересечением границ туда и сюда тоже отдельно. И во всем этом человек пытается найти кого-то там виноватого. А наша задача как ведомства – как-то объяснить, что, ребята, не подумайте, не все так плохо. И мы пытаемся это сделать. Именно за это нас украинская сторона называет пропагандистами, хотя они своим жителям мозги полощут такой ерундой, что это стыдно вообще вслух называть. А мы просто называем реальные обстоятельства и пытаемся людям сказать: поймите, ситуация выглядит вот так и вот так. Нам тоже жалко, но она выглядит вот так, и мы ничего не можем поделать.

— Есть немало людей, которые пытаются, что называется, и рыбку съесть и косточкой не подавиться. Это называется двойная лояльность. Так было всегда и везде. Кроме того, по-прежнему существуют ностальгические нотки по отношению к той Украине, которая была до госпереворота в феврале 2014 года. Не все осознают, что этой Украины нет и больше никогда не будет. Она теперь невозможна в принципе

— Совершенно верно. У меня супруга – профессиональный политолог. Она постоянно делает упор на том, что с тех пор как на Украине произошёл государственный переворот, то, даже если вдруг представить себе, что мы бы остались их частью, всё равно не было бы уже ни той экономики, ни тех зарплат, ничего. Тем, кто произвел на Украине этот переворот, нужно, чтобы на этой территории вообще полностью перестала функционировать вся экономика, даже самая примитивная, даже сельское хозяйство. Почему у некоторых людей есть иллюзии, что если бы не было сейчас войны, то было бы все как раньше, платились бы классные зарплаты и всё было бы замечательно. Ну не бывает так!

— Это претензия вообще не к ДНР, я думаю

— Просто эту территорию превратили бы гораздо быстрее в таран против России. Сейчас мы служим буфером и не даём случиться этой войне. А так вся Украина превратилась бы в этот таран – неэффективный, потому что с мощью русской армии ничего не может сейчас сравниться. И это бы закончилось тотальным поражением всей Украины в целом. И о какой бы экономике мы тогда говорили? О каких заработных платах?

Мы живём на очередном витке истории, в которой просто перестраиваются ряды. Причем не только здесь на территории бывшего СССР. И это нужно понимать. Если этого не понимать, то получается, что куда ни подайся – везде плохо. На Украине – плохо, в России — плохо, в ДНР тоже плохо. Я не хочу делать вид, что я ничего не понимающий государственный чиновник, который не осознает существующих проблем. Я эти проблемы осознаю. К счастью, далеко не все жители ДНР настроены в том ключе, что всё плохо. Но те люди, которые настроены именно так ведут себя таким образом, как будто все эти три стороны им что-то должны. А у меня невольно возникает вопрос: «Ребята, а почему это вам кто-то должен?».

— Есть люди, которые мыслят чисто примитивными потребительскими категориями. Они видят, что, например, на Украине какая-то вещь немного дешевле, чем в ДНР или в России. Исходя из этого, они делают выводы о том, где лучше, а где хуже.

— У меня вообще возникает вопрос: а где жить хорошо? Давайте сейчас посмотрим на Израиль и Палестину. Вот кто бы какой стороне не сочувствовал, но они по сотне с лишним ракет в день выпускают друг в друга. И там, и там складываются дома. В ДНР этого, кстати, не происходит. У нас тоже есть потери, гибнут люди. Это очень плохо. Никакого нормального человека подобное радовать не может. Но у нас же нет такой ситуации? А в свое время, вспомните, была целая волна, люди прямо стремились попасть в Израиль, потому что это территория стабильности. И возможно многие из тех, кто 20 лет там ели вкусную стабильную колбасу, сейчас оказались в том самом доме, который сложился. Я не радуюсь в данном случае гибели ни палестинцев, ни израильтян, но я просто констатирую факт, что в мире вообще в принципе не осталось стабильных территорий.

США не являются таковыми. На территории России тоже, к сожалению, регулярно вспыхивает нестабильность. Самая разная. Вот недавняя трагедия в Казани… Это всё говорит о том, что, в принципе, общество во всём мире расшатано. И поэтому сложно жить везде. Это то, что я постоянно пытался студентам своим донести, что сложно жить везде и в любых условиях. В современном мире стабильных точек, в принципе, найти нельзя. Недавно видел в новостях очень интересный сюжет, как старообрядцы из разных стран Южной Америки переезжают на наш Дальний Восток. Потому что там есть дальневосточный гектар, их там принимают с распростертыми объятиями как русских, хотя их предки эмигрировали из России еще во время революции, потому что не хотели мириться с советской властью. Получается, сто лет люди мыкались целыми семьями и в итоге всё равно вернулись домой. Это то, на что надо обратить очень серьезное внимание. Бежать некуда, от себя не убежишь.

— Многие из Донецка, кто выехал в 2014-2015 гг. хоть в Россию, хоть на Украину, тоже вернулись. Существует ли разница в мировосприятии и отношении к Республике между теми людьми, которые горячий период конфликта пережили в более спокойном месте, и теми, кто находились в Донецке всё время, пока продолжались наиболее интенсивные боевые действия?

— Люди вообще все разные. Даже в одном доме на разных этажах. И сейчас это особенно углубляется и будет продолжать углубляться, потому что есть миллион вариантов, откуда человек может черпать информацию. Например, кто-то живет с родителями, которые постоянно смотрят телевизор. При этом параллельно он общается со своими одноклассниками или одногруппниками, и постоянно находится как в социальных сетях, так и в этой повестке более взрослой. И это люди с одной ориентацией. Есть ребята, которые, допустим, живут в основном в общежитии, и они тогда в принципе почти полностью выпадают в социальные сети. Мы в этом году делали несколько разных проектов. Один из них был нацелен на студентов, другой – на школьников, а третий – на средние профессиональные образовательные учреждения – техникумы, колледжи и т.д. Это всё ребята примерно одного возраста, из примерно одного поколения, но они все совершенно по-разному воспринимают мир. И это то, что меня давно уже заботит, при том, честно скажу, гораздо больше, чем все эти проблемы, которые есть в ДНР. Потому что все эти проблемы, связанные с нашим противостоянием с Украиной, всё равно рано или поздно разрешатся нашей совместной с Россией победой над ними. Это однозначно. А вот проблемы, связанные с тем, что общество все глубже уходит вот в эту раздробленность, атомизированность, и что почти невозможно уже достучаться ни до кого, набирают обороты.

— Наблюдая за тем, что происходит с нашей молодёжью, мне кажется, что мы, как минимум, одно или два поколения молодых людей уже потеряли

— Не думаю

— Мне кажется, что в ДНР ситуация в этом отношении выглядит в целом лучше, чем в остальной России. Мы видим, что здесь в Донбассе много патриотично настроенных молодых людей, которые добровольно берут в руки оружие и идут отстаивать свою землю. Некоторые сразу после окончания школы

— Если Россия столкнется с войной, то скорее всего в ней тоже быстро обнаружится такая молодежь. Более того, многие пытаются так думать, и я, не буду скрывать, иногда тоже так думаю, что вот есть нормальные ребята, которые идут, допустим, в «Юнармию». Это выглядит красиво, они собранные, подтянутые, в форме. Это действительно здорово. Мои дети, когда немного подрастут, они тоже пойдут в «Юнармию». Я хочу, чтобы они такими были. Это как бы одна сторона. С другой стороны, есть какие-то «тик-токеры», которые вообще не понятно как и чем живут. А ничего, что есть «тик-токеры», которые в «Юнармии»? Это всё одна и та же молодежь, понимаете? То есть, к этим молодым людям не надо враждебно относиться или считать, что мы кого-то там потеряли. Может, это они нас потеряли, а не мы их? Понимаете, со временем всё всегда становится на свои места. Каждое поколение всё равно бунтует против предыдущих поколений, пытается находить свои способы коммуникации, пытается изобретать свой язык. Потом все эти вещи приходят в норму по отношению ко всему остальному обществу, когда те юноши и девушки, которые сейчас пытаются бунтовать, сами создают семьи. Они начинают понимать сначала своих родителей, потом своих бабушек и дедушек. Им становится очевидно, что на самом деле не так-то глупо бабушка говорила, что борщ лучше поставить в холодильник или перекипятить. Когда тебе 13 лет, это не интересно. А когда тебе этим борщом надо кормить своих детей, он становится актуальным. А потом ты вдруг понимаешь, что этот борщ едят на русском пространстве везде, в том числе и на Украине уже много сотен лет. И что он будет более массовым трендом, чем «тик-ток», если так разбираться.

Единственное, что нам действительно серьезно угрожает, когда станет появляться еще больше социальных сетей, в каждую из этих ниш будет уходить своя группа молодежи, свои какие-то информационные прослойки.  Это все уже слишком сильно перегрузило сознание человека – как взрослого, так и молодого. Очень скоро не хватит никакого смартфона, никакой головы и никакого компьютера для того, чтобы уместить и удержать все это вместе. И вот тут начнется действительно серьезная проблема. Потому что вся эта информационная структура еще переформатируется. А как она будет переформатироваться, этого никто не может предсказать. Вот как никто не мог предсказать взрыва популярности новых социальных сетей, таких как «Тик-ток» и «Лайки». А теперь посмотрите на московских подростков. Они не вылезают оттуда. И в Донецке уже много «тик-токеров». И, кстати, иногда очень даже и не бесталанных. Хотя, изначально я всегда говорил, что «Тик-ток» — это соцсеть исключительно для умственно отсталых ребят, которые снимают трясущиеся животы и котиков. Нет, уже и интеллектуальный нормальный «Тик-ток» есть. Правда, насколько это возможно для «тик-тока», чтобы он был интеллектуальным.

И опять же, все нововведения, которые появлялись, когда бы то ни было, в любом веке – хоть 200 лет назад, хоть 300, они всегда вызывали опасения у тех, кто стоял на традиционных консервативных позициях. Во времена Наполеона критиковались, допустим, тяга молодежи к тому, чтобы говорить на французском языке. А со временем стало понятно, зачем это нужно, и, оказывалось, что русские люди все равно остаются русскими людьми. То же самое, я думаю, будет и здесь сейчас. Даже на Украине. Когда неадекватная прослойка потеряет возможность контролировать общество, мы увидим, что там осталось огромное количество нормальных классных ребят, которые совершенно адекватны. Недавно я общался с пареньком, который диплом бакалавра получил в Одессе. Его родители выехали отсюда, видимо, чтобы пересидеть войну. Потом стало понятно, что такую войну не пересидишь, и они вернулись. И когда я у него спросил накануне Дня Победы, как они относятся к Великой Отечественной войне и как это происходило в Одессе, он сказал, что они с друзьями каждый год втихаря ездили возлагать цветы е памятникам советским воинам 9 мая. Он же не один такой?!

— Понятно, что таких ребят там немало. Но ведь, во-первых, с каждым разом возлагать цветы на День Победы становится все сложнее и опаснее. Во-вторых, активная промывка мозгов на Украине продолжается. И чем дальше, тем труднее это будет исправить

— Конечно, это плохо. Распад некогда единого советского пространства привел к огромному количеству отрицательных последствий. Это касается не только проблем между Украиной и Россией, а также территориями, которые не захотели быть Украиной 25 лет спустя, потому что уже было невыносимо. Я не знаю, может быть кто-то жалеет об этом сделанном выборе, но я считаю и всегда буду считать, что в 2014 году мы поступили правильно. Те трудности, с которыми нам сейчас приходится сталкиваться, это нормальные трудности. Кто не верит, пусть почитает, что здесь в годы гражданской войны происходило. Всё было гораздо жёстче. По сравнению с событиями столетней давности мы вообще здесь, считай, в санатории живем. Это, во-первых.

А, во-вторых, эти проблемы не только здесь в ДНР. А на севере Казахстана нет таких проблем? А разве внутри самой Москвы нет проблем с выходцами из кавказских, а тем более из среднеазиатских республик? Почему возникли такие ругательные словечки как «Москвабад» и т.д.? Мне друг из Москвы прислал фотографию, там написано крупными буквами, капс локом люди кричат: «РУССКАЯ СЕМЬЯ СНИМЕТ КВАРТИРУ». Вот это необходимо подчеркивать. Разве для Москвы это нормальная ситуация?

Мы просто живем в мире, в котором стремительно теряют позицию любые вещи, которые раньше были нам привычными. Это касается всех стран мира. Теряются позиции в том числе официальной власти. Я думаю, что жители Западной Европы или жители США скорее всего вообще уже не уважают свою центральную власть ни в каком виде. Как можно уважать Макрона? За что можно уважать Байдена? Как можно Зеленского уважать? Может быть, в Китае и мусульманских странах все немножко по-другому. Но и их все равно коснулось это разложение. То есть, это все большая огромная проблема, с которой предстоит столкнуться всем традиционно консервативно настроенным странам. И скорее всего искать механизмы выхода из этого придется тоже совместно, сообща. Потому что все эти проблемы они глобальные. И, кстати, это дает очень большие шансы для ДНР и подобных нам территорий. Мы здесь, получив еще и военную закалку, можем достаточно много рецептов предложить, каким образом вернуть многие вещи в нормальное состояние. С этим сейчас столкнулся весь мир, и к нашим голосам этому миру придется прислушаться однозначно.

Вторая часть интервью заместителя министра информации ДНР для информагентства «News Front».

— На днях Донецкая Народная Республика отметила 7 лет с момента обретения независимости. Какие главные достижения за это время можно выделить? Можем ли мы говорить о том, что Республика состоялась как государство?

— Можно однозначно говорить, что и Донецкая, и Луганская народные республики состоялись, потому что подавить их не получилось и уже не получится. Я понимаю, что оппоненты могут возразить, что, дескать, без России у нас бы этого не вышло. Ну и что? Украина и Грузия полностью зависимы от Америки. Просто каждый выбрал свой полюс. Мир становится биполярным. Наконец-то Россия вошла в эту фазу.

Сейчас экономика ДНР начинает потихонечку стабилизироваться. У нас начал обратно запускаться ДМЗ. Все негативные слухи, которыми нас достаточно долго травили о том, что все шахты закроют, так слухами и остались. Сейчас это не обсуждается. Наоборот, мы прорабатывали информационные программы по вопросу того, как сообщить людям в ДНР, что специалистам отсюда уезжать не стоит, что здесь работа есть и будет. А это хорошо, учитывая, что война еще не завершилась. К нам регулярно приезжают официальные представители из регионов Российской Федерации, которые привозят достаточно интересные предложения по поводу экономического сотрудничества. Первый рецепт, который все предлагают, это перезнакомить между собой предпринимателей и завязать между ними связи. Потому что предприниматели — люди активные и привыкли решать многие вопросы в принципе сами без помощи государства. И это совершенно правильно.

Я знаю много предпринимателей здесь в Донецке, которые смогли наладить классный бизнес и сейчас собираются выходить в Россию. Да, к сожалению, это не тотальные случаи. Но я так понимаю, что после ковида и в России бизнес достаточно пошатнулся. Но здесь в ДНР экономическая ситуация постепенно выравнивается.

Вот у меня, например, многодетная семья. Я вам могу сказать, что социальные гарантии стали явно выше. То есть, элементарно пособия по многодетности у нас в ДНР выглядят понятнее и прозрачнее, чем, допустим, в соседней Ростовской области. Когда мы с женой получили российские паспорта, то мы смотрели на что мы там можем претендовать как граждане России. Я не хочу критиковать власти Ростовской области, но я могу сказать точно, что у нас в ДНР это прозрачнее, и что у нас многодетная семья реально может получать даже иногда больше материальной помощи, чем в России. Да, мы далеки пока от идеальной жизни, и я не думаю, что у нас в Республике классная потребительская корзина. Я не думаю, что у нас люди прямо ничего не хотят и не голодают. Я знаю, что у нас очень серьезная проблема с трудовой миграцией, потому что люди продолжают отсюда уезжать. Да, это все есть. Но я надеюсь, что этот процесс начнет достаточно скоро и ощутимо останавливаться. Потому что здесь возникают перспективы. И это самое главное достижение, которое будет сделано, во-первых, благодаря системным действиям центральной власти; во-вторых, благодаря непрерывной помощи Российской Федерации; и, в-третьих, а то на самом деле и в главных, благодаря стойкости и безграничному терпению людей, которые здесь живут. Потому что здесь большинство людей все-таки действительно патриотичны, терпеливы и понимают, что это все не так просто.

А что касается основных проблем, мы в принципе, их уже обозначили. Если не будет войны, если не будет трудностей у наших ближайших соседей, в первую очередь у России, как у самого большого и мощного нашего союзника, как у самого главного нашего брата, то Донбасс снова станет классным и процветающим регионом. В данный момент он таковым не является, потому что невозможно жить в условиях войны и рассказывать, что ты классный и цветущий регион.

— С какими регионами Российской Федерации выстраивается сотрудничество и в каких сферах?

— В первую очередь это культура, образование и медицина. То есть, сначала ребята у нас экстернатом заканчивали образование и получали два диплома –ДНР и Российской Федерации. А теперь эта ситуация выглядит лучше. В этом году впервые, подчеркиваю, наши школьники имеют возможность здесь в ДНР пройти ЕГЭ. И, соответственно, если кто-то захочет учиться в российском вузе, то все необходимые для этого документы он получает прямо здесь.

— То есть, в этом году впервые выпускники ДНР смогут сдавать ЕГЭ, не выезжая за пределы Республики?

— В Донецке, Макеевке и Горловке будут организованы пункты для сдачи единого госэкзамена. Но самое главное – это, конечно, выдача российских паспортов. То есть, если человек не хочет на четырех стульях сидеть, то, получив российский паспорт, он может решить многие свои проблемы.

Что касается регионального экономического сотрудничества, то здесь несколько сложнее обозначать конкретику. Есть, например, шахтная отрасль, представители которой подписывают свои договоры, свои контракты с партнёрами в РФ. И так в каждой отрасли. В каждом регионе Российской Федерации уже есть экономические партнеры ДНР. Это объективный факт. Или возьмём сотрудничество в вопросах медицины. Откуда мы взяли вакцину? И не только вакцину. Откуда вообще берется всё здесь, благодаря чему лечат людей? Не важно, от чего, будь то простудное заболевание, ковид или ранение на передовой.

— Недавно в Донецке проходили форумы «Русский Донбасс» и «Единство русских». Какое значение они имели для Республики, что принципиально важного на них было обозначено и какой станет практическая реализация того, что было озвучена в рамках этих мероприятий?

— Практическая реализация происходит, по сути, каждый день. Мы с каждым днем становимся все ближе и ближе к России. Если такие вещи вообще озвучиваются и самое главное, что сюда приезжают и представители Государственной думы и, как это принято сейчас говорить, лидеры общественного мнения, это что-то значит. Допустим, когда Сергей Михеев приезжал, мне посчастливилось с ним провести несколько часов. Его тут узнавали, подходили к нему, задавали вопросы.

Если мы акцентируем внимание на последней конференции по вопросу прав русских на территориях, которые отпали от Советского Союза, и где происходит ущемление этих прав. А ведь это не только ведь Украина. Там одна Прибалтика чего стоит. Такие вещи должны проговариваться и декларироваться. Они должны концептуально вырабатываться, и потом эти концепции всё равно будут работать.

А что касается ДНР, то я считаю, что ДНР – это уже давно Россия. Даже несмотря на то, что ещё не все здесь получили российские паспорта. Несмотря на все сложности, о которых мы постоянно говорим, мы реально интегрируемся в Россию. Я предлагаю вспомнить всем, кто будет читать это интервью 2014-2015 годы. Если вы были в Донбассе, то знаете, что люди оставались работать в вузах, не получая по полгода зарплату. Студенты не знали, какие они вообще получат дипломы. То же самое первый год было с аттестатами. То есть, все получали ДНРовские документы, но что означают эти ДНРовские документы, тогда в 2014-2015 гг., было совершенно непонятно. Теперь подписаны договоренности о том, что эти документы взаимно признаются ДНР, ЛНР и Российской Федерацией. То есть, беда всегда в том, что мы хотим побежать немного впереди паровоза и хотим, чтобы все эти вещи начали работать несколько быстрее, чем они работают в реальной жизни. Потому что нам бы очень хотелось быстрее. Да, субъективно, чисто по-человечески, и мне хотелось бы получить материнский капитал и вложить его в жилье уже здесь и сейчас легально в Донбассе. Но пока это невозможно. Пока. Но я понимаю, что это временно, и скоро это будет возможно. Вот в этом и заключается наша интеграция в Российскую Федерацию. Сейчас она происходит кластерами. Образование и медицина уже работают по единому стандарту. Или возьмём спортивные соревнования. Наши донецкие ребята постоянно выезжают на соревнования в Россию. И если раньше они участвовали без символики, с опаской и оглядкой, то теперь они приезжают с флагами. А когда выходят на помост, то там объявляют, что участвует спортсмен из Донецкой народной республики.

— На форуме «Единство русских» также шла речь о гуманитарных программах по оказанию помощи людям, которые проживают на территориях Донбасса, временно оккупированных Украиной. Что это за помощь?

— Это гуманитарная программа по воссоединению народа Донбасса, которая сейчас была перезапущена. В неё еще была добавлена помощь тем, кто нуждается в прививке от ковида и т.д. Она продолжает работать. Не все относятся к ней хорошо, потому что иногда говорят: «Нам тут самим плохо, чего это мы им должны помогать». А им – это кому? Людям, которые живут в Краматорске? Мне кажется, им надо помогать, потому что у них тоже проходил референдум, они также за Республику голосовали

— А насколько эффективна эта гуманитарная программа?

— Не знаю. Мне сложно судить обо всех ее аспектах. Но давайте вспомним, что мы вроде бы внутри православной цивилизации живем. Так вот по-православному это все правильно. А что касается частностей, если начать искать огрехи, к чему придраться, то кто-нибудь расскажет, что вот в больнице бесплатно лечили того, кто по гуманитарной программе и за деньги того, кто не по ней. Возможно, где-то такое имело место, я не спорю. Но система она нигде не совершенна.

— Весь март и апрель активно подогревались слухи о готовящемся украинском наступлении в Донбассе? Возможно ли в самом обозримом будущем полномасштабное военное противостояние?

— Украина как-то странно ведет себя в этом плане. Вообще, реальные действия Украины в принципе всегда похожи на шизофрению, но в этот раз ещё сильнее, чем обычно. С одной стороны, они сами сюда стянули танковые клинья. Потом Россия на территории, близкой к Украине, провела военные учения. В Киеве увидели, с какой стороны может зайти российская армия, и чем всё это может для них закончиться. Тем более, что их честно предупреждали: ребята, это несовместимо с вашей государственностью. Эти слова произносились на самом высшем уровне власти в России. А теперь они всё рассказывают, что «мы готовы выдержать российскую агрессию». Ребята, а кто сюда танки привел? Откуда эти кадры с поездами, которые вы сюда средь бела дня гнали с броней и со всем остальным? Это ваши поезда, это они сюда приехали. Это вы обстреливаете территорию Донецкой Народной Республики на Пасху и в День Победы. Это вы таким образом «российской агрессии» противостоите здесь, когда из снайперской винтовки убили деда на огороде? Это же бред какой-то! Поэтому, мне кажется, что украинская сторона приложит все усилия для того, чтобы не ввязываться в реальный конфликт. Они увидели все, что им было показано в том числе с помощью российских учений, все возможные последствия и т.д.

— Дело в том, что украинская сторона не субъектна. Что им прикажут хозяева из Вашингтона, то они и исполнят

— Вот если внутри этой несубъектности еще сохраняется здравомыслящий генералитет, который все-таки хочет жить, и до тех пор, пока он сохраняется, войны с Украиной у нас не будет. Если вдруг это действительно случится в ближайшее время, в ближайшие месяцы, то я очень удивлюсь. То есть, еще месяц назад могли возникнуть какие-то сомнения. Сейчас видно, что Украина, наоборот, отрабатывает только повестку, что «Россия — агрессор», и что они готовы эту «агрессию» отразить. Чем и как они готовы – это тоже отдельный интересный и смешной вопрос. Но тот факт, что это они сюда масштабно пригнали свои войска, начали их тут располагать в танковые кулаки и клинья, а теперь рассказывают, что они готовы тут чего-то отразить. Ну не идиоты, ли? Мы ни единого выстрела не сделали по Днепропетровску или Киеву. Что они собираются отражать? То, как они обстреливают у нас Коминтерново и Зайцево? Тут нет слов, понимаете…

— Республики очень часто критикуют якобы за отсутствие свободы слова. Насколько обоснована такая критика? На самом ли деле у нас всё так плохо, как Вы считаете?

— Я не думаю, что плохо. Я знаю, что у нас Монтян уже больше месяца здесь находится, и никто ей ничего не говорит. Хотя, при этом многие наши оппозиционные блогеры (обратите внимание, они есть!) говорят, что она – агент СБУ. Мол, зачем вы ее водите здесь по предприятиям, показываете людей, лица, адреса и т.д. Вы же ей все сдали, а она теперь вас сдаст всех в СБУ.

С одной стороны, любая воюющая сторона всегда имеет определенные ограничения. С другой стороны, здесь в ДНР нет каких-то серьезных ограничений. Мы на парад Победы аккредитовали агентство Reuters. Они приехали и работали здесь. Что мы еще хотим знать о свободе слова? В мире есть страны, в которых почти нельзя уже сказать о том, что ты просто хочешь быть обычным нормальным мужчиной, который хочет иметь нормальную семью без всяких двойных или тройных половых идентичностей. И там как бы есть свобода слова. А у нас ее почему-то нет. Как это так? Почему Tik Tok блокирует видео с донецкого парада Победы? Это разве свобода слова? Про YouTube я вообще молчу. Попробуйте в Facebook написать слово «хохол» и посмотрите, что с вами будет…

— Или попробуйте в Facebook запостить ссылку на News Front, хотя бы на наше с Вами интервью…

— Это свобода слова? Нет, это не свобода слова. То есть, на этот счёт я могу сказать, что если в Донецке кто-нибудь начнет пропагандировать наркотики или рассказывать, что нужно убить всех, кто, по его мнению, не такой, то этот человек понесет ответственность однозначно. Но если какой-нибудь блогер-придурок из Макеевки записывает откровенно идиотские видео, за которые, с моей точки зрения, по рукам надо бить. Однако к нему и за ним никто не приехал, и никто его по рукам не ударил. Он как жил, так и живет, еще и неплохо на своем блоге зарабатывает. Есть и политизированные блогеры, которые приезжают и говорят: «О, давайте сегодня посмотрим вместе с вами цены на рынке и сравним…». Есть разные блогеры, которые выпускают сюжеты, в том числе и некомплиментарные по отношению к ДНР. Но никто их ни в чем не обвиняет, и никто за ними не приходит.

— Варламов, по-моему, сюда своих «казачков» засылал. Они тут что-то не самое хорошее и приятное про ДНР снимали.

— Здесь делается много самого разного медиапродукта, и он не контролируется. Нас порой сравнивают чуть ли не с Северной Кореей. Я, кстати, не уверен, что в Северной Корее нет свободы слова. Я там не был, поэтому не могу сказать ничего хорошего или плохого. Но что у нас нет свободы слова — это бред. Понятно, что если вы сотрудник государственного СМИ, то вы будете соблюдать определенный свод правил, которые предъявляются к тем, кто сотрудничает с официальной властью. А покажите мне страну, в которой это не так? Может быть, на Украине? Пусть там попробуют сказать по телевизору, что Путин – хороший парень. Что будет? Это безграничная тема. Но если коротко и ясно, то в Донецкой Народной Республике свобода слова есть.

— Против Вас СБУ недавно возбудила уголовное дело. Ваше отношение к этому?

— Они мне сообщили «пидозру», слово такое нецензурное… Вы знаете, я к этому не отношусь как к чему-то сверхъестественному. У нас очень много коллег, в том числе и по журналистскому цеху, на которых заводились подобного рода смешные уголовные дела. СБУ же надо там как-то свой хлеб оправдывать. У них же там целые отделы, штаты и центры информационно-психологических операций. И мне кажется, что у них там есть план, в котором на месяц разбито, когда и на кого заводить дела. Вот и моя очередь пришла, они на меня дело завели, и кто-то там, благодаря этому, получил аванс или зарплату. Вот и всё.

Вообще, если смотреть с такой точки зрения, тогда реально вся ДНР населена исключительно «террористами», которые совершают какую-то «агрессию» против украинского государства. Моя «агрессия» по отношению к украинскому государству заключается только в том, что я никогда не принимал и никогда не приму их бандеровско-американские ценности. И мне кажется это нормальным.

При этом, если читателю не лень, он может найти все мои выступления и интервью. И пускай попробуют хотя бы где-нибудь обнаружить, чтобы я призывал кого-то там утопить в крови. Я такое никогда не говорил, и никогда не скажу. Хотя бы потому, что на Украине живут русские люди. Рано или поздно нам с ними предстоит снова жить вместе. Зачем же бить все горшки?

— У них же буквально на днях Зеленский подписал закон, по которому можно осудить человека заочно без объявления в международный розыск…

— Это как раз касается тех, кто живёт в ДНР и ЛНР. Это как раз к вопросу о свободе слова, о свободе личности и о правах человека вообще. То есть, Украина – это территория, которая окончательно вышла из всего этого. Если бы Евросоюз, ООН и все остальные, кто закрывают глаза на все, что творится в Украине, беспристрастно взглянули, то эту страну следовало бы уже причислить к Лесото или Уганде. Или, может быть, я зря обижаю Лесото, и там еще неплохо люди живут. То есть, Украина сейчас бесправнее, чем Центрально-Африканская республика, Мьянма или другие самые нищие страны мира. И по сравнению с ними ДНР – это реально островок стабильности. И я очень рад, что судьба сложилась таким образом, что мы смогли отстоять свою часть Донбасса. И я уверен, что рано или поздно весь остальной Донбасс, да и вся остальная Украина тоже будут нашими.